Почему проблемы не решаются? Может быть, потому, что мы гвозди забиваем лопатой, суп едим вилкой и в носу ковыряем отвёрткой — в смысле используем не самые подходящие инструменты? Или, что ещё хуже, вообще не пытаемся решать проблемы, а лишь имитируем избавление от них — словно ребёнок в школе, который вместо того, чтобы подтянуть знания по предмету, списывает у соседа и притворяется прилежным учеником.
Все время от времени убегают от проблем и создают видимость благополучия, и я тоже, конечно.
Правда, возвращаться в реальность — это как отходить от наркоза: ужасно неприятно.
Пока я про личное, но давайте перейдём на уровень общественного. Бывает ли такое, что люди начинают баловаться подобным наркозом, избегая решения профессиональных и социальных проблем? Вот, к примеру, история, которую я недавно наблюдала на одной конференции молодых учёных.
Исследователи и инженеры рассказывали о своих научных изысканиях и разработках. С докладом вышел бойкий парень:
— Уважаемые коллеги! Хочу представить вам свою разработку — робота, который способен переносить цифровые данные на бумагу человеческим рукописным почерком!
Шептавшиеся на предыдущих докладах ребята замолкли. Шок, словно парализующий газ, просочился в аудиторию и поразил присутствующих. Те, кто недавно расплывался в полудрёме, напряглись.
— Зачем? — тихо и неуверенно донеслось из зала.
— Наш робот позволяет эффективно заполнять документацию — строительные журналы. При сдаче объекта в эксплуатацию прорабам приходится от руки вносить в них данные. И так как на один объект обычно приходится несколько ящиков таких журналов, робот может облегчить жизнь прорабам, — уверенно ответил парень.
Вышедшие из оцепенения слушатели зашумели. В адрес докладчика посыпались вопросы и реплики:
— Так, а зачем же их заполнять от руки?
— Да, зачем, если все данные уже есть в цифровом виде? Вы же сами сказали…
— Зачем, если уже изобретён электронный документооборот?
— Ну, если нужны бумажки, почему просто не распечатать их на принтере и не сшить в журнал?
Парень не растерялся:
— Российское законодательство не позволяет заполнять эти журналы цифровым способом. Заполненный журнал — это как подпись ответственного лица, сдающего строительный объект в эксплуатацию. Чтобы было с кого спросить в случае чего…
Зал снова притих. Но продержался недолго — накатила новая волна реплик:
— Ну, значит, надо поменять законодательство!
— Да! Цифровые подписи ведь уже приравняли к реальным.
— Ну-у-у, когда ещё это законодательство поменяют! — впервые смутился докладчик и с волнением продолжил: — Мы же не можем на это повлиять. Нужно как-то приспосабливаться. Люди прям сейчас страдают. Вот, например, человек тратит на одну страницу журнала целых 20 минут, а робот заполняет её за 12 минут. Экономятся силы? Да. Но пока… пока наш робот не умеет переворачивать страницы, ему нужна помощь человека.
Зал загрустил и погрузился в молчаливые размышления.
Я в эти размышления и по сей день окунаюсь, вспоминая про робота. Ведь эта история лишь на первый взгляд кажется забавной, на деле же — вгоняет в тоску.
Молодой инженер хотел освободить работяг-строителей, а в итоге предложил им слинять от проблемы. Но недалеко — в прислужники к роботу-писарю.
Почему так происходит? Отчего люди, решая общественные проблемы, работают не на результат, а на временное устранение дискомфорта? Препятствует ли это прогрессу? Характерно ли только для нашего времени или так было всегда? Интересно рассуждает об этом Тайлер Коуэн, американский экономист, профессор Университета Джорджа Мейсона. По его мнению, прогресс сегодня снизил темпы: происходит лишь улучшение давно созданных технологий и методов или же имитация решения назревших проблем. Причина — недостаточная социальная значимость этих трудностей. В противовес нашему времени он приводит годы качественных прорывов, на которых зиждется современная жизнь (создание и укрепление институтов защиты гражданских прав; крушение колониальной системы; «зелёная» сельскохозяйственная революция; первые полёты в космос; победа над оспой и чумой; открытие структуры ДНК; создание интернета и др.), — так называемую золотую четверть XX века (1945–1970 годы).
Если метафорически перефразировать рассуждения Коуэна, можно сказать, что проблемы, накопившиеся после Второй мировой войны, причиняли обществу несовместимую с жизнью боль — терпеть и имитировать благополучие было невозможно, нужны были кардинальные изменения и серьёзные решения. Сегодня же у общества нет столь значимых проблем, а соответственно, нет и мощной мотивации к избавлению от них. Прогресс замедлился, и всё больше важных задач избегается и замалчивается.
Позиция Коуэна, безусловно, эпатажная и категоричная, лично я не разделяю её, но нахожу в ней важный и ценный тезис: история показывает, что люди начинают по-настоящему решать проблемы, только когда доходят до крайности, до точки кипения. А ведь это тоже наша проблема. По силам ли нам с ней справиться? Научимся ли мы когда-нибудь менять свою жизнь к лучшему, не дожидаясь нестерпимой боли?
Маргарита Ворон