«Мы всё время ссоримся»

— Даша, сними куртку, мы же в кабинет зашли.

— Отстань!

— Даша, сними, ты вспотеешь, и это неприлично.

— Блин, ну на, держи. Пусть будет как ты хочешь! Мерзну я, или нет, это же не важно. Главное — чтобы было как ты сказала.

— Ну спасибо, хоть что-то сделала как говорят. Это редко бывает!

Тут я их прерываю, представляюсь и спрашиваю, по какому поводу они пришли. Мама Даши рассказывает, что её не устраивает в поведении дочери: всё время огрызается, перечит, не слушается. Даша молчит и смотрит в пол. На этой встрече она не захотела разговаривать. Зато на следующем сеансе, куда Даша приходит одна, она чувствует себя более комфортно, и начинает делиться своими переживаниями.

— Вы мою маму видели? Она всё время чего-то хочет. Не сиди в телефоне за столом, помой посуду! Не закрывай дверь в комнату, делай уроки! Не ходи допоздна с друзьями по дворам — уберись в доме! А я чего хочу — это не важно? Мы постоянно ссоримся, каждый день с утра до вечера. Просто из-за всего!

На этой фразе Даша расплакалась. Человеку в такой ситуации невозможно не сочувствовать. Ссоры и скандалы не просто отнимают силы и портят настроение, тупик в отношениях с близкими — это всегда очень больно. Особенно, если конфликты возникают постоянно, по каждому мелкому поводу, и непонятно, что можно с этим сделать. Легко в такой ситуации почувствовать отчаяние. Когда разные люди живут вместе в семье, недопонимание и ссоры — естественная часть отношений. Важно, чтобы это не становилось основной или единственной формой контакта.

В такой картине отношений, как у Даши с мамой, для начала нужно уйти от обобщений, тотальности. Понять, есть ли какие-то моменты и разговоры, пусть даже очень короткие, минутные, когда мы не ссоримся? И если да, то о чем они? Как происходит общение в эти моменты?

Когда конфликтов в семье много, у человека может появиться ощущение, что все общение в семье — это только ссоры. Но чаще всего ссоры просто больше всего задевают и запоминаются, нормальное общение менее заметно. Даже если это обычные разговоры, типа «передай соль» — это очень важно заметить. Потому что это значит, что люди в принципе способны общаться и не ссориться. От одной этой мысли становится легче, немного уходит чувство безысходности.

И нужно попробовать создавать больше ситуаций, когда такое общение происходит. Пусть даже сидеть вместе за столом и чаще передавать друг другу соль, перец, салфетки. Такие «спокойные» совместные обеды могут стать точкой, от которой можно будет отталкиваться, выстраивая общение.

Бывает, конечно, и иначе. В семье есть какой-то нерешенный конфликт, и все ссоры если не напрямую с ним связаны, то вызваны эмоциями из-за него. Возьмем пример из предыдущей истории с Владом: скажем, человек запланировал себе поездку в Питер на новогодние праздники. Он об этом сказал еще осенью, его не отпустили, но он этим не доволен, и вот они начали спорить об этом с осени, и с тех пор конфликт распространился на остальные сферы. Тогда количество ссор можно уменьшить, разрешив основной конфликт. Но об этом – в отдельной истории.

Впрочем, у Даши все было по-другому. Каждый день они ссорились по разным причинам: вчера поссорились из-за домашки, сегодня – из-за немытой посуды. Времени, которое они проводили без ссор, действительно было очень мало. Даша жила с мамой и бабушкой, их объединяла высокая эмоциональная чувствительность, их чувства часто выражались импульсивно. Они на многое реагировали с тревогой, и их тревога легко перерастала в раздражение, в том числе в отношениях с Дашей. И Даша научилась так же выражать свои чувства. У нее что-то не заладилось в школе – и она приходит домой злая, расшвыривая ногами вещи и хлопая дверьми. Мама, и без того напряженная, сразу взрывается. Конфликт разрастается.

В таких ситуациях общая задача семьи – работать над тем, чтобы выражение чувств в семье носило более конструктивный характер. Но первый шаг – это оценить свою ответственность в эти конфликты и работать над своими реакциями. Как я отвечаю, если мама просит помыть посуду? Я говорю: «Отстань! Уйди от меня! Хочу мою, хочу нет!»? Легко поругаться. А что если хотя бы я буду как-то иначе отвечать? Просто потому, что «отстань» – это неффективно в этой ситуации. Если я скажу «отстань», я ведь не получу такой итог: спокойный родитель, улыбаясь, уходит, и я наслаждаюсь жизнью. Стоит спросить себя: какая у меня цель? Я хочу, чтобы отношения были менее конфликтными в семье? Тогда мне нужно понять, как я должен ответить на эту фразу, чтобы не усиливать конфликт.

Нужно подчеркнуть, что это не значит: единственный способ перестать ссориться – всегда говорить: «Да, уже делаю». Здесь вскрывается вторая задача, которую надо решить. Бывает, что и родителям, и детям сложно почувствовать баланс между своими интересами и обязанностями. Например, подросток считает: «Я хочу сейчас болтать с друзьями по телефону, а не мыть посуду, это мой приоритет». Мама думает: «Я хочу посидеть в фейсбуке, а не мыть посуду, я имею право на время, когда я забочусь о себе, а не о семье». Здесь получается, что родителей и детей разные представления о том, каким баланс должен быть. Поэтому второй шаг – обсуждать этот баланс, договариваться.

Даша часто чувствовала, что границы её личного пространства грубо нарушают. Ей казалось, что ее «хочу» никогда не учитывается, по отношению к ней всегда работает только «надо». Ее раздражало, когда мама и бабушка не могли понять: вот есть ее потребности в общении с друзьями, они обсуждают важные вещи, и мытье посуды с ними несопоставимо, рядом не стоит!

На самом деле, и потребности, и обязательства одинаково важны в нашей жизни. Мы можем сделать свою жизнь наполненной, балансируя их. Когда перекос идет в сторону обязательств, мы становимся подавленными, наша жизнь – неинтересной, скучной, причем как у родителей, так и у детей. И наоборот, когда обязательств в нашей жизни нет, то мы чувствуем себя оторванными, изолированными, потому что обязательства связывают нас внутри семьи и общества. Когда каждый выполняет свою частью обязательств, мы дарим и получаем заботу, чувствуем тепло в отношениях.

Мы стали разговаривать об этом балансе сначала с Дашей и ее мамой на встречах, потом они беседовали вдвоем. Даша, например, предложила: «Давай пересмотрим идею, что только я должна мыть посуду»? При этом именно эту работу по дому она ненавидит. Мама ей ответила: «Окей, не мой посуду тогда, но я тоже хочу свободного времени! Мы общий быт ведем, в него надо как-то вкладываться. Давай тогда ты полы будешь мыть?». Мыть пол тоже не хотелось, но они стали договариваться. В ситуациях, когда речь шла не о балансе, Даша просто старалась найти более конструктивные формулировки в диалоге: например, «подожди, пожалуйста» вместо «отстань» – это тоже помогало не провоцировать новые конфликты.

Конечно, в такие моменты легко эмоционально включаются и дети, и родители, и договариваться непросто. Дети считают, что ущемляется их свобода, а родители – что ущемляется их родительский авторитет. Но когда удается договориться, жить всем становится легче.

Так случается не всегда. Если в семье есть серьезная проблема с раздражительностью, но нет решимости совместно работать над проблемой, то ребенок в одиночку не сможет всё изменить. Можно стараться как-то работать над своим «вкладом»: менять формулировки ответов, работать над своей импульсивностью, устойчивостью, стараться договариваться. И попытаться получить поддержку и понимание у тех, кто может ее дать: у друзей или у психолога.

Последняя консультация началась с того, что мама Даши сказала: «Даша, сними куртку, пожалуйста!». Я с любопытством посмотрел на Дашу, ожидая ее реакции. Даша повернулась к маме: «Мама, я понимаю, что ты тревожишься из-за приличий, но спорим, другим людям всё равно, в куртке я сижу или нет, а мне холодно.» Мама Даши улыбнулась: «Ну, мы в принципе ненадолго. Проблема-то решена?».

Больше материалов о здоровом взрослении — во Дворе